Вячеслав Никонов: У деда на День Победы было два тоста - за Неизвестного Солдата и Неизвестного Верховного Главнокомандующего
Глава Комитета Госдумы по образованию и науке Вячеслав Никонов.
Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ
- Вячеслав Алексеевич! Я так понял, что реакция на ваши «28 мгновений весны 1945-го», судя по перепечаткам на kp.ru, - такая очень яркая, да, получилась? Вы, наверное, сами этого не ожидали?
- Я, естественно, всегда рассчитываю на то, что кто-то прочел то, что я пишу. И, если публикация вызвала интерес, значит, я в чем-то угадал. Поэтому да, конечно, для автора это важно.
- Ну, и я так понял, по откликам, и у меня у самого такое ощущение, что автор здесь беспристрастен, в принципе...
- Я шел от источника прежде всего. Здесь моих каких-то авторских комментариев, оценок довольно немного. Это, скорее, связки даже смысловые в большей степени, чем мои комментарии.
По этому периоду написало большое количество людей, непосредственных участников этих событий, которые действительно их все пережили...
- Ну, да. Вы будете продолжать - 29-е, 30-е мгновение… Нет?
- Ну, 29-го мгновения, я думаю, не будет, там уже эпилог за 28-м мгновением идет. Он выйдет уже на сайте проекта 9 мая, вместе с материалом, который будет касаться Дня Победы.
И на этом проект «28 мгновений» будет закончен. Ну а какие будут следующие проекты, я подумаю. Пока что сейчас, когда уже закончил этот проект, задумался о том, чтобы разобраться в геополитических и геостратегических последствиях нынешней пандемии.
- Ну, да. И, наверное, завершающий вопрос. Вячеслав Михайлович Молотов, по-моему, в 1986 году, да, ушел из жизни,
- Да, скончался.
- Он довольно долгую жизнь прожил… Я к чему говорю? Между строк все равно осталось вот что-то от деда? Какое-то настроение, какой-то мотив?
- Ну, конечно. Почему же нет? В 1986 году мне было 30 лет, я уже был почти доктором наук. Поэтому, естественно, что я достаточно много с ним говорил и об истории, и о той эпохе.
Ну, конечно, - пронизано (то, что публикует Вячеслав Никонов. - А.Г.), в значительной степени, и его восприятием этих событий... Да, для него тогда, конечно, дипломатия была важна. Но, надо заметить, что это была одна из его многочисленных обязанностей – руководство внешней политикой – потому что он был заместителем председателя Государственного комитета обороны, отвечавшим за военную экономику. И вообще, у него одна была звезда Героя за всю жизнь получена - Социалистического Труда, которую ему вручили в 1943 году за организацию производство танков для Курской битвы.
Его заслуги в создании оборонной мощи страны безусловны, он и в 30-е годы возглавлял правительство и Совет обороны. То есть, как раз все оборонные проекты – это было его детище.
- А вот какой-то эксклюзив от Молотова у вас не остался? Ну, про Победу, что вот он как-то ее, может, особо оценивал, не общими словами, а…
- Ну, когда мы собирались 9 мая, а мы всегда собирались в этот день - понятно, у него было два первых тоста. Первый - за неизвестного солдата, а второй тост - за неизвестного Верховного Главнокомандующего.
- А как понять второй тост?
- Ну, потому что в те времена, в 70-80-е годы, имя Сталина вообще не упоминалось никак в связи с войной.
- Ну, что, - интересно... А про это я чего-то нигде не читал – про тосты.
- Ну, может, где-то и было. Но во всяком случае, можете использовать это как эксклюзив.
- Да, может, это эксклюзив, да, только у нас… так и сделаем! По-моему, здорово...
А теперь - «заключительные мгновения» из интернет-эпопеи Вячеслава Никонова...
Семен Буденный, Иосиф Сталин и Георгий Жуков (слева направо) на трибуне Мавзолея В.И.Ленина во время парада Победы 24 июня 1945 года. Фото: Фотохроника ТАСС
* * *
Акт о безоговорочной капитуляции
...О том, как был подписан Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил, расскажут непосредственные участники этого поистине исторического события. Прежде всего, Маршал Советского Союза, заместитель наркома обороны Георгий Константинович Жуков: «Рано утром 8 мая в Берлин прилетел А.Я. Вышинский. Он привез всю нужную документацию по капитуляции Германии и сообщил состав представителей от Верховного командования союзных войск.
С утра 8 мая начали прибывать в Берлин журналисты, корреспонденты всех крупнейших газет и журналов мира, фоторепортеры…
В середине дня на аэродром Темпельхоф прибыли представители Верховного командования союзных войск… маршал авиации Великобритании Артур В. Теддер, командующий стратегическими воздушными силами США генерал Карл Спаатс и главнокомандующий французской армией генерал Ж. де Латр де Тассиньи… С аэродрома союзники прибыли в Карлсхорст, где было решено принять от немецкого командования безоговорочную капитуляцию.
На тот же аэродром из города Фленсбурга прибыли под охраной английских офицеров генерал-фельдмаршал Кейтель, адмирал флота фон Фридебург и генерал-полковник авиации Штумпф, имевшие полномочия от Дёница подписать акт безоговорочной капитуляции Германии».
Народный комиссар иностранных дел Вячеслав Молотов, посол США в СССР Аверелл Гарриман и Иосиф Сталин. Фото: Фотохроника ТАСС
О своем путешествии в Берлин генерал-фельдмаршал Кейтель напишет в камере смертников в Нюрнберге: «8 мая, после возвращения Йодля 7 мая из ставки генерала Эйзенхауэра в Реймсе, я по поручению гросс-адмирала… на английском транспортном самолете вылетел в Берлин… Мы сначала полетели в Штендаль. Там была сформирована эскадрилья пассажирских самолетов под командой маршала авиации – полномочного представителя генерала Эйзенхауэра. После своего рода круга почета она приземлилась (мой самолет сел последним) на аэродром Темпельхоф. Английская и американская делегации были встречены почетным караулом русских, гремел военный оркестр. Мы смогли издали, с места нашей посадки, наблюдать за этой церемонией. К нам был прикомандирован русский офицер; мне сказали, что он обер-квартирмейстер генерала Жукова. Он ехал в машине со мной. За нами следовали остальные машины моего сопровождения».
Этим «обер-квартирмейстером» был отвечавший за германскую делегацию в Берлине заместитель наркома внутренних дел и будущий председатель КГБ СССР Иван Александрович Серов, который тоже поделится воспоминаниями: «Кейтель, услышав музыку военного оркестра, поправил свою фуражку и с наглым видом направился в сторону почетного караула. Я рукой показал: стой!..»
...Продолжал рассказ о том дне маршал Жуков: «Здесь, в Карлхорсте, в восточной части Берлина, в двухэтажном здании бывшей столовой немецкого военно-инженерного училища подготовили зал, где должна была проходить церемония подписания акта…
Не успели мы войти в помещение, отведенное для беседы, как туда буквально хлынул поток американских и английских журналистов и с места в карьер начали штурмовать меня вопросами. От союзных войск они преподнесли мне флаг дружбы, на котором золотыми буквами были вышиты слова приветствия Красной Армии от американских войск…
Генерал-фельдмаршал Кейтель и его спутники в это время находились в другом здании».
Кейтель запомнил: «Нас привезли в небольшую просторную виллу рядом с казармой саперно-инженерного училища. Было примерно 13 часов. Нас оставили одних. Порой появлялся какой-нибудь репортер – нас фотографировали; иногда к нам заходил русский офицер-переводчик…
Глава Комитета Госдумы по образованию и науке Вячеслав Никонов.
Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ
Около 15 часов русская официантка подала нам обильный завтрак. Терпение наше подверглось первому испытанию. Часов в 17 нас перевели в другое здание и там устроили ланч; больше ничего не произошло. Мне вернули мои полномочия, заметив, что с ними все в порядке. Около 22 часов терпение мое иссякло, и я официально запросил: когда же состоится акт подписания. Ответ гласил: примерно через час».
Маршал Жуков описывал события того вечера, везде указывая московское время, центрально-европейское время отставало на два часа. «В 23 часа 45 минут Теддер, Спаатс и Латр де Тассиньи… и другие собрались у меня в кабинете, находившемся рядом с залом, где должно было состояться подписание немцами акта безоговорочной капитуляции.
Ровно в 24 часа мы вошли в зал.
Начиналось 9 мая 1945 года…
Все сели за стол. Он стоял у стены, на которой были прикреплены государственные флаги… В зале за длинными столами, покрытыми зеленым сукном, расположились генералы Красной Армии…
Первым, не спеша и стараясь сохранить видимое спокойствие, переступил порог генерал-фельдмаршал Кейтель, ближайший сподвижник Гитлера. Выше среднего роста, в парадной форме, подтянут. Он поднял руку со своим фельдмаршальским жезлом, приветствуя представителей Верховного командования. За Кейтелем появился генерал-полковник Штумпф. Невысокого роста, глаза полны злобы и бессилия. Одновременно вошел адмирал флота фон Фридебург, казавшийся преждевременно состарившимся».
Кейтель: «Нас сразу же провели к стоявшему поперек длинному столу с тремя стульями – для меня и для обоих сопровождавших меня лиц. Зал был заполнен до самого последнего уголка и ярко освещен многочисленными “юпитерами”. Поперечный и три продольных ряда стульев были плотно заняты сидящими. На председательском месте за торцовым столом сидел генерал Жуков, справа и слева от него – уполномоченные Англии и Америки».
Жуков: «Встав, я сказал:
- Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу. Здесь вы подпишите акт безоговорочной капитуляции Германии…
Поправив монокль, Кейтель сел на край стула и слегка дрожавшей рукой подписал пять экземпляров акта. Тут же поставили подписи Штумпф и Фридебург…
Кейтель встал из-за стола, надел правую перчатку и вновь попытался блеснуть военной выправкой. Но это у него не получилось, и он тихо отошел за свой стол».
Кейтель: «Торжественный церемониал начался несколькими вступительными словами. Затем Жуков спросил меня, прочел ли я акт о капитуляции. Я ответил: «Да». Второй вопрос гласил: готов ли я признать его, поставив свою подпись? Я снова ответил громким «да». Сразу же началась процедура подписания,.. я первым поставил свою подпись».
Акт о военной капитуляции гласил: «1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, - Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных Экспедиционных сил.
2. Германское Верховное командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23-01 час по Центрально-Европейскому времени 8 мая 1945 года, остаться на своих местах, где они находятся в это время, и полностью разоружиться, передав все их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителями Союзных Военных Командований, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны…»
От имени Германского Верховного Командования подписали Кейтель, Фридебург и Штумпф.
Ниже, под припиской: «В присутствии», поставили свои подписи Жуков - по уполномочию Верховного Главнокомандования Красной Армии и Главный маршал авиации Теддер – по уполномочию Верховного Командующего Экспедиционными Силами Союзников.
Георгий Константинович Жуков во время Парада Победы на Красной площади после окончания Великой Отечественной войны. Фото: Евгений Халдей/ТАСС
Еще ниже: «При подписании также присутствовали в качестве свидетелей». И подписи: Командующий Стратегическими Воздушными Силами США генерал Спаатс, Главнокомандующий Французской армией генерал Делатр де Тассиньи.
Жуков посмотрел на часы: «В 0 часов 43 минуты 9 мая 1945 года подписание акта безоговорочной капитуляции Германии было закончено. Я предложил немецкой делегации покинуть зал.
От имени советского Верховного Главнокомандования я сердечно поздравил всех присутствовавших с долгожданной победой. В зале поднялся невообразимый шум. Все друг друга поздравляли, жали руки. У многих на глазах были слезы радости.
Жуков плясал русскую
Потом состоялся прием, который прошел с большим подъемом. Обед удался на славу! Наши хозяйственники во главе с начальником тыла генерал-лейтенантом Н.А. Антипенко и шеф-поваром В.М. Петровым приготовили отличный стол, который имел большой успех у наших гостей».
Жуков предложил тост за Победу и боевое братство. После чего, запомнил Серов, «выступили маршал авиации Теддер, за ним Делатр де Тассиньи и командующий ВВС США Спаатс. Потом уже произвольно подходили наши генералы и провозглашали тосты. Потом на радостях танцевали, в том числе и Жуков неплохо сплясал».
Жуков даже и не думал это отрицать: «Праздничный ужин закончился утром песнями и плясками. Я тоже не удержался и, вспомнив свою юность, сплясал “русскую”.
...И к Победе готовились
Ожиданиями важных новостей, которые вернут мир, жила вся наша страна. И к Победе готовились.
Восьмым мая датирован Указ Президиума Верховного Совета ССР: «В ознаменование победоносного завершения Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков и одержанных исторических побед Красной Армии, увенчавшихся полным разгромом гитлеровской Германии, заявившей о безоговорочной капитуляции, установить, что 9 мая является днем всенародного торжества – ПРАЗДНИКОМ ПОБЕДЫ.
9 мая считать нерабочим днем».
Недалеко от Кремля, в здании Генерального штаба ожидал Сергей Матвеевич Штеменко: «Та ночь казалась удивительно короткой и не похожей на другие. О сне не могло быть и речи. Все ждали. И все мыслями были там, в Карлхорсте, где в эти часы заканчивались последние приготовления к подписанию капитуляции Германии».
Нарком военно-морского флота СССР адмирал флота Николай Герасимович Кузнецов вечером 8 мая выезжал из Кремля через Спасские ворота. «Красная площадь, запруженная народом, ликовала. Ожидали очередного крупного салюта. Качали встречавшихся военных: летчиков, танкистов, офицеров и рядовых. Неподдельные чувства радости охватили в эти минуты всех без исключения.
Поздно ночью мне позвонил А.Н. Поскребышев, обычно скупой на разговоры даже с друзьями, и сообщил, что капитуляция Германии подписана».
Наступил ДЕНЬ ПОБЕДЫ!